Тот ответил не сразу.
– Случилось. Знаете, случалось очень важное для меня. Я должен вам сказать, – он запнулся, отвёл глаза, но потом решительно свёл брови и взглянул на Ана. – Я должен сказать, что, к сожалению, не смогу принять ваше предложение о сотрудничестве.
У Ана упало сердце.
– Почему? Я могу узнать?
– Да, да! Конечно, дело в том, не знаю, поймёте ли вы меня, вы ещё так молоды…
Ан молчал.
– Дело в том, что у нас с женой будет ребёнок. Не удивляйтесь! Я понимаю, мой возраст, но это так. Это, просто, какое-то чудо! И поймите меня, я не могу рисковать. Не имею права! Опять…
– Да, я понимаю.
– Знаете, я хочу вам передать материалы моей работы. На хранение, может когда-нибудь они пригодятся миру.
Ан услышал тихий писк сигнала поступившей почты.
– Простите меня.
Ан смотрел на Петра. Все рушилось, последняя ниточка с учёными лопнула.
– Может быть вы знаете того, кто хотел бы сотрудничать, – почти не ожидая положительного ответа, спросил Ан.
– Да, да! Я хотел вам сказать. Я прислал вам там, на последней странице материалов, может быть, вас заинтересует. Больше я ничего сделать не могу. Прощайте!
– Прощайте. Всего вам доброго.
– Спасибо! Удачи!
Связь прервалась.
Ан открыл поступившее письмо.
«Научные исследования и разработка обоснования применения фито-энергии». Двадцать страниц аннотации и архив прикреплённой информации. На последней странице аннотации он прочитал:
«Уважаемый Андо! Примите мои искренние извинения, что я не смог поменять тихую личную семейную жизнь на самоотречение ради всеобщего будущего. Я – простой слабый человек. Моя любовь к жене и нашей будущей доченьке для меня превыше всего на свете. Превыше самого себя. От всего сердца желаю вам исполнения ваших надежд на великие свершения. Единственное чем я могу вам помочь – это вот этот код связи. Я знаю этого человека, как исключительно порядочного, деятельного и умного учёного. Именно благодаря ему я остался жив. Поговорите с ним. Я уверен, что вы должны найти общий язык. Всегда рад общению».
Ан дважды перечитал послание и удалил его. Посмотрел на часы – 23:45.
«Поздно уже. Завтра позвоню, – решил он. – Хотя сначала надо узнать, что это за человек».
***
На другой день в восемь утра он сидел уже за рабочим компьютером и читал досье Бизеева Модеста. … Творец-учёный. Идентификационный код – … Родился в семье Творцов в Элизиуме. Закончил Университет Наукограда по специальности – метеоролог, вулканолог, сейсмист. Научные работы – далее шёл целый список работ, опубликованных учёным. В настоящее время работает в океанологической лаборатории… Тема исследований – … Время окончания работ – не установлено. Семейное положение – регистрации нет. Контакты: Рабочий… Личный…
«Ну, хоть что-то, хоть что-то», – подумал Ан.
Резкий звук стукнувшейся о стену широко распахнутой двери отвлёк Ана. Он вздрогнул и обернулся. В проём двери пыталось впихнуться нечто громоздкое:
– Боком, боком заноси!
– Да заношу я, заношу!
– Наклоняй, наклоняй! Чтоб тебя!
Нечто накренилось и грозило обрушиться на пол, увлекая за собой вцепившихся в него людей и дверной косяк.
– Держи! Держи! Олух!
– Сказал же, что робота-такелажника надо, а ты: «Я сам! Я сам!».
Нечто понемногу выпрямилось, приподнялось над полом и аккуратно въехало в комнату. За ним показались рабочие, в руках у одного из них был манипулятор передвижения. Оказавшись на свободном месте, нечто медленно и плавно переместилось в комнату и зависло над её центром.
В дверь вошёл Горислав.
– Ну, вот, приехала твоя Линда, встречай, – улыбаясь, сказал он.
– Доставили? – Ан вскочил и быстро подошёл ближе.
– А то! Смотри, какая красавица.
– Ну, не знаю, я как то себе воплощение представлял другим.
– Каким другим-то? Думал, что по твоим «эскизам» родится суперчеловек и в комнату войдёт копия Линды? И тебе останется только обучить её?
– Нет, конечно, – засмеялся Ан. – Ладно, будем считать, что это только «стволовая» клетка. Какая в ней может быть красота? Но мы из неё вырастим настоящую красоту будущего.
– Отлично, а пока хватит речи толкать, давай помогай освобождать центр. Ребята, давайте, оттаскивайте столы в сторону.
Столы и рабочие кресла были отодвинуты к стенам, и Горислав махнул рукой:
– Сюда давайте, сюда! Осторожнее! Стой! Олух! Ты что не видишь, куда опускаешь? На разъёмы прямо! – Горислав в запале толкнул рабочего в плечо, и выхватил у него пульт управления. – Дай сюда, я сам! – и медленно, очень медленно повёл чёрную махину вперёд. Аккуратно проведя над разъёмами, выходившими из-под пола и толстой лентой опоясывающей середину комнаты, он тихо опустил сопроцессор прямо в середину.
– Ну, вот, – удовлетворённо сказал он и передал работнику пульт. – Держи. – И хлопнув его по плечу, добавил, – Не обижайся, брат, спасибо.
Рабочий недовольно дёрнул плечом и ушёл, ничего не сказав.
– Мдя, – Горислав виновато кашлянул, – ну, ладно. – Обошёл вокруг и подошёл к Ану, – Ан, ну, вот. Давай проверяй, всё ли сделано по твоему техзаданию, и мне не терпится уже начать подключение к сети.
Ближайшие три недели Ан и Горислав почти не уходили с рабочих мест, были заняты подключением искусственного интеллекта к глобальной сети ЕКЦ. Действовать приходилось крайне осторожно, чтоб не вызвать сбои в работе филиалов. Для чего решено было не заменять действующие приёмные модули от филиалов к центральному пульту управления ЕКЦ, а ввести дублирование, при котором приёмные модули по второй ветви аккумулировали информацию в трансформирующихся облаках, уже напрямую связанных с ИИ. Параллельно с подключением ИИ к сети шло интенсивное формирование базы знаний.
***
Ан сидел перед спящим монитором, и никак не мог решиться. Одно дело раскрывать тайны врага, а совсем другое вторгаться на чужую территорию и совать свой нос в чужие дела обычного человека. Хотя, почему же чужие? Это как раз его дело, кровное. Не мог он оставить все как есть, тем более, что с каждым днём все отчётливее вырисовывалась угроза тотальной слежки. Оставалось не так уж много времени, когда он своими руками отдаст врагу безграничную власть. Надо решаться. Он загрузил на свой компьютер программу-шпион, над которой работал последнее время каждую свободную минуту, и которую, замаскированную под обыкновенную допотопную флешку, незаметно скачал и вынес сегодня из ЕКЦ.
Экран моргнул и засветился табличкой, предлагающей ввести объект. Ан ввёл интернет-данные Бизеева Модеста. По экрану побежали строчки команд, которые закончились маленьким окошком с надписью:
«Объект обнаружен. Произвести подключение: ДА НЕТ».
Рука в нерешительности замерла, но он пересилил себя и решительно нажал «ДА». Монитор на мгновенье погас и засветился незнакомой заставкой, на которой высветилась новая табличка:
«Разрешить доступ к корректировке. ДА НЕТ».
Ан быстро нажал «НЕТ», застыл наблюдая.
На экране разворачивалось настоящее сражение. Ан понял, что попал в разгар какого-то обсуждения, и теперь на экране читал чат закрытой группы. В сети были четверо. Имена были скрыты под никами. На экране, появилась быстро набираемая, бегущая строка и в чат полетело сообщение от Громовержеца – ника Бизеева.
Громовержец: «Я думал над этим. Но это очень сложный вопрос. Требует детальной проработки. Не уверен, что можно с подобным согласиться сразу. Вся история человечества – это развитие товарно-денежных отношений, в каких бы формах денежный эквивалент не выступал. Не думаю, что возможен отказ от этого принципа».
Ан понял, что в чате происходит обсуждение и возможно даже спор между Громовержцем и Горой, остальные двое были скорее наблюдателями, которые принимали то ту, то другую сторону по мере того, насколько разумным им казались их доводы.
Гора: «Мы не можем и дальше использовать эту систему, она неизбежно приведёт к тому, что мы имеем сегодня. Вспомни: что наверху, то и внизу. Развитие человечества подобно развитию человека. Вначале, маленькому ребёнку разрешается все, но возможности у него минимальны. Потом, когда человек взрослеет, и у него появляется возможность влияния на окружающий его мир, одновременно приходят и запреты, облекаемые в законы, направляющие его. И только в конце жизни, обретя жизненный опыт, человек не нуждается в законах, он сформировался и сам себе – закон, который он не переступит, видя свою ответственность. Также и человеческое общество. Мы миновали стадию детства и юности, наконец, настала зрелость».
